270 Одни убегают, другие догоняют (см. видеосюжет). Людей, находящихся в машине, среди них две женщины, потом обвинят в разбое!.. Так что же все-таки произошло в Мостовском районе и кто виноват? В этом пытался разобраться Центр журналистских расследований «Резонанс». Одно из самых перспективных производств Мостовского района уже давно не работает, а его главный собственник Николай Балашов (человек хорошо известный в Петербурге, именно он предложил концепцию развития «кронштадских фортов» в том виде, в котором она сейчас реализована), фактически выкинут и из станицы, и из нормальной жизни. Дело в том, что предпринимателя вместе с четырьмя краснодарцами обвинили ни много ни мало – в разбойном нападении. Сейчас Балашов в розыске. В розыске также его сестра. Еще трое сотрудников «Кривичи-Юг» осуждены и отравлены в колонию. А начиналось все с того, что петербуржец спас от банкротства производство в Махошевской. «История вхождения группы питерских бизнесменов в это предприятие связана с тем, что мои знакомые обследовали промышленные предприятия Краснодарского края по заказу Краснодарской администрации», – рассказал «Резонансу» Александр Беляев, российский экономист и политик, экс-глава УФАС по Санкт-Петербургу.Собеседник отметил, что на тот момент предприятие – цех деревообработки – не только погрязло в долгах и кредитах, но и отношение к сотрудникам там было, мягко говоря, странным. «Я помню, что на книге записей явки работников было написано «Рабовладельческое предприятие Федорова» (от себя добавим, что «рабовладельческим» завод Федорова, скорее всего, обозвали сами рабочие – ред.). Там не было по сути дела даже легального оформления трудовых отношений. Предприятие по сути дела было банкротом – надо было его спасать. И тогда я пригласил своего знакомого, с которым знаком по работе в ФАСе (Николая Балашова – ред.). Я руководил в Петербурге ФАС, а он был председателем общественного совета, где много общался с предпринимателями, много общался с государственными чиновниками и хорошо себя зарекомендовал как спокойный, рассудительный, грамотный специалист. Кроме того, у него было профильное образование – он закончил здесь Лесотехническую академию, работал в лесопромышленном комплексе Красноярского края», – заявил Беляев, добавив, что предприниматели из Северной столицы могли полностью купить бизнес в Махошевской, но не стали этого делать, решив, что будет правильнее взять в долю бывших владельцев, которые хорошо разбираются в хитросплетениях жизни в Краснодарском крае. Возможно, это и стало роковой ошибкой. По мнению Елены Балашовой, жены Николая Балашова, краснодарские коллеги по бизнесу действительно повели себя не по-джентельменски. «Супруг мой приезжает и говорит, что у людей проблемы, денег нет, еще что-то, родственники, видимо, помочь не захотели, я не знаю, какая у них позиция была. На мой взгляд, это изначально была продумана вот эта мошенническая схема», – считает Балашова. Женщина рассказывает, что в Махошевской царили свои порядки, а некоторые вещи от приезжих инвесторов просто скрывали. Например, за некоторое время до появления в станице инвестора из Петербурга без вести пропал отец жены бывшего владельца предприятия Галины Гончаровой. «Галина Ивановна (Галина Гончарова – ред.) видит, что нормальные люди, нормальная семья у нас, сказала: «Вы знаете, зря я вас во все это ввязала – гореть мне в огне». Я сначала просто не поняла, а когда она рассказала, что ее папа пропал, я спросила: «А вы Николаю рассказали про это, что у вас папа пропал и его найти не могут?» Он без вести пропавший и до сих пор числится. Меня вообще это реально шокировало», – вспоминает Елена Балашова. После того, как Николай Балашов расплатился со всеми долгами,бывшие хозяева, и нынешние компаньоны резко изменили тон и заговорили с ним по-другому. «Да, небольшая «кущевка» такая, своеобразная, где такие социальные отношения и привлечение силовых структур к тому, чтобы держать народ в собственном подчинении, в рабовладении, оно процветало. Это выяснилось уже в процессе работы, и в процессе всяких наездов разного рода. Они были и через административные органы, и несколько было дел в гражданских и арбитражных судах, но все они были прежним владельцем проиграны, когда не пошли на его условия возврата прежней схемы легализации через предприятие незаконной деятельности в лесах Краснодарского края», – отметил Александр Беляев. Питерская команда, имеющая 70 процентов акций, настраивала производство, которое стало приносить существенную прибыль. Появились связи не только с отечественными, но и с зарубежными покупателями – в Махошевскую даже итальянцы приезжали. И тут произошел ряд странных событий, после которых начинающее нести «золотые яйца» предприятие закрылось, а пятеро человек оказались вне закона, в том числе его глава – Николай Балашов. Мы побывали в станице и пообщались с Валерием Федоровым. Он отказался говорить на камеру, но рассказал, что в феврале 2019 года в его собственном доме на него было совершено нападение. По его словам, пятеро злоумышленников, среди которых две женщины, избили и ограбили его, а потом скрылись, прихватив с собой почти два миллиона рублей. Федоров отметил, что в ходе следствия был проведен билинг и оказалось, что телефоны четверых нападавших находились в радиусе трехсот метров. «У каждого телефон – все четверо и засветились», – уточнил Федоров. А вот, что говорит Алексей Оголев, адвокат Андрея Гончарова.– Попытались билинг сделать, который показал то, что это радиус один километр от точки приема сигнала, но в этот радиус входил и дом Гончарова, где он говорит был в ту ночь, и дом Федорова, где якобы в ту ночь было совершено преступление, и по-моему, даже предприятие попадает в этот радиус.– Федоров почему-то говорит, что радиус 300 метров? – Он заблуждается. Мы эксперта допрашивали в суде, и эксперт нам конкретно рассказал, как определяется этот радиус, эта окружность. И схематично показал. Он рассказал, что его подзащитный – Андрей Гончаров – в день инцидента находился дома с сыном. Федоров, по словам адвоката Оголева, несколько раз менял показания, и даже заявил, что узнал Гончарова, но только… по запаху. «Сначала он говорил, что в лицо Гончарова не узнавал, не видел, а узнал его по специфическому запаху. Он сказал, что знает, как пахнет Гончаров. Для меня это удивительно, конечно. Когда я задавал ему прямой вопрос, он сказал: «Я в лицо его не видел, но запах и крепкие руки указывали на то, что это был Гончаров. При этом потерпевший сказал, что он этого человека укусил за ногу, укусил очень сильно, вырвав кусок плоти с ноги. У Гончарова никаких вырванных кусков плоти на ноге не оказалось», – заметил Алексей Оголев. Кроме Балашова с сестрой и двух работников «Кривичи-Юг» Фёдоров также обвинил в разбое… свою гражданскую жену, с которой прожил около 30-ти лёт, а после взял и выписал ее с дочерью из дома. «Со стороны это очень сильно похоже на “Санта-Барбару”. Мама, насколько я ее помню с осознанного возраста – это человек-трудяжка. Она трудилась, трудилась, трудилась, работала не покладая рук. Она очень честная, – рассказывает Лариса Гончарова, дочь Галины Ивановны Гончаровой. – Видимо, им ее честность и то, что она никогда никого не подставляла, им мешала. И они решили, зачем им нужен лишний человек, который будет иметь доказательства. Тем более, на том же самом предприятии три учредителя. Это – мама, это – бывший папа (Валерий Федоров – ред.), который заявил на суде, когда нас выписали, что мы не являемся больше семьей, и – Николай (Николай Балашов – ред.). По сути, если двух учредителей убрать, то бразды правления остаются у одного учредителя». Немаловажный факт, за несколько часов до нападения на Федорова, он сбил на трассе двоих людей, один из которых скончался. Но после страшного ДТП Федорова даже не задержали, а долгая судебная тяжба закончилась… «примирением сторон». Мы поинтересовались, как проходил процесс у Любови Коржова, жены погибшего Николая Коржова. – Три раза меняли прокурора. Следователь, который нормальный был, его отправили куда-то в командировку, – пояснила женщина. – А вам предлагали в начале какие-то деньги, чтобы это дело было…?– Нам с самого начала, с первого дня. Он даже домой приезжал. Я его просто готова была испепелить. Какие деньги? О чем речь? Какие деньги? У меня мужа золотого просто убили. Как известно правоохранительные структуры должны защищать граждан. Складывается впечатление, что в нашем случае защита почему-то оказалась только на одной стороне. А вообще, единичный ли это случай для Мостовского района? Наш краснодарский коллега Игорь Щербацкий решил заступился за пенсионера Геннадия Меркулова, заявившего, что из-за мошеннических действий неких лиц, он лишился в станице Ярославская Мостовского района дома и земельного участка. «На данный момент моим домом завладели мошенники, и все это организовал Садыгов Руслан Сабирович, бывший полицейский Мостовского РУВД. Владельцем дома стали его друзья – азербайджанцы – где они сейчас проживают семьей», – поведал блогеру Геннадий Меркулов, а нам рассказал, что хотел построить на участке Памятник русскому языку и дом русской книги, для чего взял у Руслана Садыгова 520 тысяч рублей. «Я подписал, и нотариус пошел к себе в кабинет. Следом Садыгов за ним сразу зашел, а я остался в таком скомканном состоянии, думаю: «Что-то не то». И буквально через пару минут довольный выходит Садыгов, говорит: «Кириллыч, вот и все». Спрашиваю: «Как все?» А он отвечает: «Так…» И кладет бумаги в портфель. Вот как процедура вся проходила», – пояснил пенсионер. Как оказалось, в Ярославской есть ещё люди, пострадавшие от действий некой «группы лиц», в которую, как рассказывают люди, входят бывшие сотрудники полиции. В разговоре с Ольгой Карасевой, из дома которой в 2018 году неизвестными был украден сейф, в котором находилось более шестисот тысяч рублей, мы снова услышали знакомую фамилию. «Мы посылали жалобы в Следственный комитет Краснодара, в МВД в Краснодаре, сюда мы писали, опять же в Мостовском, в Следственный, в прокуратуру, в прокуратуру Краснодарского края. Мы ходили на прием к Табельскому, главному прокурору Краснодарского края. Наш адвокат летал в Москву. В общем, идут одни отписки и все. И отписки идут даже не по нашим вопросам. Они отрабатывают кого угодно, других лиц, проводят полиграфы других лиц, а все наши подозреваемые отказались от полиграфа. Москвинова, Романов, Садыгов – все отказались от полиграфа», – признается пострадавшая Ольга Карасева. Казалось бы, какое отношение к делу Балашова имеет один из бывших руководителей подразделения полиции Мостовского района Руслан Садыгов? Но, по словам жены Балашова Елены, Садыгов не раз наведывался в «Кривичи-Юг», в качестве… силовой поддержки Валерия Федорова. «Когда началась вот эта ситуация, люди (братья Федоровы – ред.) решили, что все-таки производство им нужно, они начали действовать совершенно по-другому – писать на моего супруга заявления, чтобы на эти заявления реагировала полиция, и когда полиция стала появляться на производстве, соответственно их сопровождал Садыгов. Я это знаю со слов Николая», – рассказывает Елена Балашова. Вероятно, что обо всем этом хорошо знают ещё несколько человек, в том числе Галина Гончарова и Надежда Балашова, но первая отбывает 8-летний (!) срок в ИК-3, а вторая вынуждена скрываться. Исправительная колония номер 3. Здесь отбывает наказание сотрудник предприятия «Кривичи-Юг» Галина Гончарова. Мы обращались в УФСИН Краснодарского края с просьбой об интервью с осужденной. Пока нам отказали, сославшись на массу проверок. Мы также попросили разрешение на получение комментария у Андрея Гончарова и Руслана Зубкова, которые находятся в 14 колонии. И там тоже пока отказ. О методах работы полицейских Мостовского района нам рассказал Виктор Балашов, отец Надежды и дядя Николая Балашовых. «Дочь, естественно, работать не может, в семье присутствовать не может. Что я, что мама – товарищи уже с болячками определенными, с давлением, поэтому жизнь у нас у многих испортилась», – отмечает Виктор Балашов. По словам пожилого человека, главная цель преследования Балашовых с Гончаровыми – отъем предприятия. Об этом проговорились сотрудники во время обыска. «Они вышли покурить, потому что этот процесс обыска продолжался определенное время, ну и вышли покурить за калитку. Я тоже вышел во двор: слышу, они за калиткой разговаривают. Ну и вот один говорит: “Это отъем предприятия у собственника, и, в связи с этим мы пришли и ищем документы”», – добавляет пенсионер. Адвокат Алексей Оголев считает, что в дело ещё может еще вмешаться Верховный суд, чтобы вынести справедливый приговор. «Если Верховный суд Российской Федерации признает тот факт, что следствие не установило наличие именно такой суммы, в том числе и наличие 15 тысяч рублей, поскольку деньги не изъяты по делу и не осматривались и вещественным доказательством не признаны. Соответственно тогда есть шанс как-то повлиять на это дело – либо на его пересмотр, либо на отмену ранее принятых решений», – подчеркивает защитник. Администрация Краснодарского края постоянно заявляет о поддержке предпринимательства, но в нашем случае поддержки не получилось, от слова «совсем». А ведь именно Балашов, по словам его жены, на одном из выездных заседаний правительства Краснодарского края предложил обеспечить местные перерабатывающие предприятия доступом к аренде лесных угодий, сделав их менее зависимыми от посредников. И ведь эта инициатива в итоге прошла! На наш взгляд, пока людям на местах не дают нормально работать, пока все мы теряем веру в справедливость, ничего в нашей жизни к лучшему измениться не сможет. «Любые какие-то действия с рабочими местами, с вниманием к населению. Почему нет? Ведь бегут все люди, убегают! Просто даже жалко, не знаю, пойдет это куда-то или нет, реально – погибают хаты, дома, просто погибают. Кто-то приезжает, «под прописку» покупает, и потом стоят, погибают эти дома, и никто не заходит туда, и пауки, мыши, крысы живут и просто плакать хочется», – признается Владимир Кирпичев, житель Мостовского района. И еще. Большинство краснодарцев говорили нам, что их жалобы почему-то не доходят до Москвы, поэтому местная мафия чувствует себя уверенно и продолжает заниматься рейдерскими захватами. Сейчас в Арбитражном суде Красноярского края идет процесс, в ходе которого Федоров пытается получить имущество «Кривичи-Юг». Во время последнего заседания он предоставил документы. И если верить написанному в них Балашов дарит Федорову оборудование, стоимостью 15 млн рублей, получив взамен около 2-х млн. В Краснодаре мы встречались с юристом Сергеем Шатохиным, заявившим, что документы, поданные Федоровым, поддельные. Несоответствие печати в документе подлинному оттиску видно невооруженным глазом. Но необходима экспертиза. По словам Елены Балашовой, ее муж инвестировал «Кривичи-Юг» не только из своего кармана. Он взял в долг и теперь один из кредиторов требует с него за 8 млн отдать 100 млн. Дела находятся в Петроградском суде Санкт-Петербурга и Гатчинском суде Ленинградской области. Данный материал можно считать обращением в Генпрокуратуру Игорю Краснову, в Следственный комитет Александру Бастрыкину, в Министерство внутренних дел России Владимиру Колокольцеву. Кстати, похоже, что в Мостовском районе попран не только закон, но и более высокие материи, относящиеся к духовным. Петербуржец Балашов помогал в возведении храма в память о «кубанской хатыни» – расстреле фашистами в ноябре 1942 года 209 человек, в том числе 115 детей, эвакуированных из блокадного Ленинграда. Сегодня недостроенная в Махошевской церковь пугает своим видом. Никому из местных дельцов она оказалась не нужна. Центр журналистских расследований «Резонанс» будет следить за этой историей.
