427 В Смольнинском районном суде Северной столицы близится к завершению рассмотрение уголовного дела о мошенничестве связанное с продажей квартиры пенсионерки Софии П. По версии следствия, женщина вовсе не собиралась ничего продавать, но ее ввели в заблуждение, и она подписала доверенность на продажу петербургскому адвокату Владимиру Окатову. А тот в свою очередь оформил от ее имени сделку со своим племянником Андреем. Сейчас адвокат скрывается от правосудия и объявлен в федеральный розыск, а племянник – на скамье подсудимых. Однако в деле есть показания нотариуса, заявившего, что доверенность на право продажи квартиры настоящая, а также есть расписка в получении пенсионеркой 6 млн рублей. В непростой истории с «квартирным вопросом» разбирался Центр журналистских расследований «Резонанс». За несколько часов до судебного заседания наша небольшая группа собирается на Невском проспекте – нужно записать стендапы, подснять город, и зайти в гости к Софии П., чтобы получить ее комментарий.Интересуюсь у оператора, что он думает о деле. Он отвечает, что успел прочитать то, что пишут другие СМИ, и бабушка, по его мнению, вроде вполне приличный человек. «Доктор биологических наук», – говорим в унисон. К сожалению, пенсионерка, открыв нам дверь, отказалась от комментариев. Скорее всего, шумиха вокруг истории с квартирой отняла у 97-летнего человека немало сил. «Не буду давать никаких комментариев, отправляйтесь обратно», – почти что «к черту» посылает нас женщина, входная дверь, в квартиру которой выделяется отпугивающими мигрантов наклейками «Ведется видеонаблюдение» и «Охраняется полицией». Мы не настаиваем, извиняемся, и отправляемся в Смольнинский суд, чтобы зафиксировать очень ценную часть всего процесса – прение сторон. Представитель прокуратуры и адвокат пенсионерки настаивали на виновности обоих Окатовых. Дескать, София П. никакой доверенности на продажу квартиры никому не давала. «Крупная денежная сумма ей была не нужна в силу возраста», – вполне логично заметила гособвинитель Анастасия Корниенко. Представитель София П. Сергей Путреша подтвердил: «Денежных средств не получала, кроме того квартиру завещала племяннице». Так получилось, что заседание проходило в двух залах. В первом из-за духоты работал очень шумный вентилятор, поэтому многие высказывания приходилось читать, что называется, «по губам». К сожалению, это не редкость в наших судах – микрофонами и мониторами дворцы правосудия обеспечены, а вот пользоваться техникой судейский корпус никто не обязывает. Тем не менее, понравилась позиция судьи (заместителя председателя Смольнинского районного суда по уголовным делам) Елены Сергеевой, которая все-таки настояла на переходе в более приспособленное для массовых мероприятий помещение. В ходе «второй части» заседания адвокаты Андрея Окатова вспомнили историю о том, что в 2016 году потерпевшая пенсионерка заключила договор пожизненной ренты со своей знакомой Анной С., однако в 2021 году обвинила последнюю в краже из квартиры столового серебра.«Она расторгла со мной договор ренты, так как ей стало казаться, что у нее стали пропадать вещи. Она поссорилась со мной, а я сильно заболела Covid-19 и тяжело переносила это заболевание. Она же звонила мне и требовала срочно к ней приехать, не понимая, что я не могу встать с кровати. На этой почве она сильно меня оскорбила и с тех пор мы перестали общаться», – заявляла ранее Анна С. Вот вам и доктор биологических наук!.. В ходе процесса вскрылся факт, что до суда не дошла единственная видеозапись допроса бабушки. Сторона защиты Окатова утверждает, что на ней она сильно жаловалась на память, а следователь своими наводящими вопросами «подсказывал» пожилому человеку как именно нужно отвечать. «Она даже не могла вспомнить фамилии настоящего уголовного дела, не могла вспомнить обстоятельства знакомства с участниками уголовного дела», – рассказал нам Сергей Криворотов, адвокат Андрея Окатова, посчитав странным, что в первом письменном заявлении пенсионерка достаточно подробно с указанием подробностей и деталей «расписала обстоятельства уголовного дела». «У нас есть достаточное основание полагать, что текст объяснений (Софии П.) был составлен следователем в той фабуле, в которой он себе это представил», – подчеркнул адвокат. Нам, кстати, тоже непонятно, каким образом диск с ценными показаниями затерялся в Следственном комитете и не дошел до суда. Чуть позже мы еще вернемся к теме «творчества» наших следователей.Любопытно также, что незадолго до ссоры с Анной С. пожилой петербурженке стала помогать ее троюродная племянница Юлия Л. Именно для расторжения договора о пожизненной ренте с Анной С. был приглашен адвокат Владимир Окатов, которого посоветовал другой известный петербургский защитник Юрий Новолодский (в свою очередь с Новолодским пенсионерку познакомил не менее известный Генри Резник). Окатов прекрасно справился со своей задачей, ну а потом возникла история с доверенностью и продажей квартиры, которую каждый теперь трактует по-своему. По мнению гособвинения, племянник адвоката – Андрей Окатов – был в сговоре с дядей и должен быть за это серьезно наказан. Вместе с тем, подсудимого многие характеризуют как человека положительного: работает слесарем на одном из военных заводов, воспитывает двоих детей. «Он человек открытый, добрый и вряд ли внушаемый. Говорить о том, что его ввели в заблуждение и Владимир Окатов мог как-то воспользоваться его внушаемостью, предложив ему оформить на себя данную квартиру, я бы не стала. Я сомневаюсь, что такие обстоятельства имели место», – рассказала Екатерина Гончарова, адвокат Андрея Окатова. Говорят, что именно из-за детей за обвиняемого пытался заступиться один из начальников производства, и за это последнего даже вызывали в следственный комитет «на разговор». Мама Окатова-младшего тоже в зале. Она долго держалась, но в конце, когда конвой уже уводил сына, заплакала. Я был рядом, просил комментарий, а когда увидел в глазах женщины слезы, понял всю циничность нашей профессии. Почему все так устроено, что несколько написанных строк обязательно стоят чьих-то слез? Кстати, очень хрупкая и миловидная на вид представитель прокуратуры Анастасия Корниенко (о ней чуть позже) запросила для Андрея Окатова семь лет колонии. Срок серьезный. На ум приходила мысль, что племянник действительно превратился в заложника системы, которая хочет только одного – найти и наказать скрывающегося адвоката. До этого мы общались с представителем Балтийской коллегии адвокатов Марком Павловым, намекнувшим, что давление на Владимира Окатова может быть связано с профессиональной деятельностью последнего, дескать, он участвовал во многих громких судебных процессах и нажил немало врагов. Еще на этом процессе нам показалось очень странным, что никто из представительниц Софии П. не захотел комментировать происходящее. Например, с троюродной племянницей пенсионерки Юлией Л. удалось перекинуться всего несколькими фразами. Юлия Л. узнав, что мы журналисты, спросила и предупредила: «Это вы ей звонили? Она очень напугана. Лучше не звоните». Затем племянница отослала нас к «официальному представителю» Сергею Путреше, но тот, обычно весьма охотно раздающий интервью, на этот раз только и развел руками. А уже за спиной прозвучали слова: «Мало ли где все это появится…» Пришлось вернуться и переспросить: «Вы только из-за этого отказываетесь разговаривать?»Защитник почему-то занервничал. Это выглядело несколько странно, ведь во время судебного заседания он вел себя вполне спокойно, красноречиво доказывая виновность Окатовых. Любопытно также, что во время прений Сергей Путреша заявил, что ввиду престарелого возраста Софии П., ее показания нельзя было выслушать в суде. По словам Екатерины Гончаровой, ранее к делу была приобщена справка судебного пристава, который выходил по адресу и убедился, что пожилая женщина передвигается с трудом и только по квартире. «Странно. А она нам сегодня дверь открыла и выглядела вполне бодро», – рассказали мы Екатерине. Защитник сильно удивилась. Как и ее коллега, Сергей Криворотов, который заострил внимание на расписке Софии П. в получении 6 млн рублей за продажу квартиры. «Сравнительное исследование специалистов, показало, что этот текст выполнен потерпевшей Софией П. Возникает вопрос, почему сторона обвинения, которая говорит о фальсификации (данной расписки – ред.), выступает против проверки. В общем-то, я считаю, что проведение почерковедческой экспертизы устранило бы любые сомнения в достоверности расписки», – заявил адвокат, добавив, что сторона обвинения, на его взгляд, намеренно обходила тему с нотариусом, который подтвердил, что София П. действительно оформила на Окатова-старшего доверенность на продажу квартиры. «Наш подзащитный стал заложником ситуации. Исходя из протоколов, которые первоначально создавались, у нас оказалось давление на всех свидетелей, даже на пожилых и женщин в возрасте. Это было заметно, это было установлено в ходе судебного следствия, когда сами свидетели заявляли, что на них не только психологическое давление оказывали – врывались домой, с обыском пришли, – в том числе одна женщина заявила, что ей выламывали руки, руки закручивали, благодаря чему получили показания, о которых заранее ей сообщил сам следователь. Будем думать, что судья достаточно хорошо оценит эти доказательства», – подчеркнула адвокат Гончарова. Как мы уже говорили, «квартирное дело» нам попалось непростое, без быстрого ответа, кто прав, а кто виноват. В умозаключениях спасти может только банальное утверждение: «Но ведь кто-то из фигурантов дела все-таки обманывает». Так и есть и ничьей здесь быть не может.В пятницу – приговор. Пусть все будет на усмотрение судьи. Все мы прекрасно понимаем, что отвечать за людские судьбы – дело нелегкое. Игорь Зубов, Дмитрий Булойчик – Санкт-Петербург
